не те люди
«Объятия холода сомкнулись вокруг, когда распахнулась оконная створка и с грохотом ударилась о раму, отскакивая назад. Это был конец. Человек с усилием сжал зубы, его трясло и все тело болело. Казалось, что каждый позвонок выкручивают, все кости ломали и ставили на место уже в новом порядке, сердце, как загнанное, билось о клетку, рвясь на свободу, только путы что повеселил на себя сам не снять.
Он поднялся на ноги, чувствуя, как весь мир вокруг плывет, как убегает из-под ног земля, такая привычная раньше и совсем не ясная теперь. Зачем? Для чего? Для кого?.. последний вопрос рывком поставил на ноги, прояснил мир до невозможности, когда видишь не только очертание статуи в темноте, но и мелкие трещины избороздившие ее тело за столетья.
Цезарион метался по комнате, сметая на пол все вещи со стола, подушки с дивана, круша что только можно…
«Тварь! Ничтожество!..»
Он презирал себя за свой поступок, ненавидел за слабость, что не смог сдержать зверя, отпугнул…
«Невозможно удержать ветер», - напомнил противный голосок внутри. Но мужчина не хотел его слышать, он заткнул уши ладонями, замер посреди созданного им хаоса, не только вокруг, но и в душе.
«Не ищи…» слова имеют силу, неимоверную силы. Всего несколько звуков, но они полностью лишили воли. Как бы он не отрицал, как бы ни хотел, но все было уже решено.
Головокружение, слабость во всем теле, горечь на языке. Яд все еще был в организме. Шатаясь, Цезарь дошел до дивана, и рухнул на него лицом вниз. Он закрыл глаза, просыпаться не было ни сил, ни желания. Он предал себя, он предал свои надежды, жить с этим… как можно жить, когда потерял единственно верное, единственно важное?..
Ногти рвали атласную ткань, впивались в обивку, обнажая белоснежную плоть из плена пурпурной ткани. Пух разлетался вокруг, оседая белоснежным, чистым ковров на памяти прошлого…»
Щелкнуть зажигалкой, высекая о кремень маленькую искорку, прикурить, превращая в пепел белую бумагу.
- А я его таки написал…
- Все таки решил убить Цезаря? Он же часть тебя?
Я улыбаюсь, смотрю тебе в глаза.
- О чем ты? Это только игра, буквы на бумаге, - стряхиваю пепел прямо в пачку, сходить за пепельницей как всегда лень.
- Но сколько ты уже пишешь историю этого персонажа? Разве он не твое творение, разве ты не вкладывал в него душу?..
Затягиваюсь глубоко, обжигая легкие едким дымом, смотрю на тебя внимательно, спокойно. Ты почему-то боишься этого взгляда, отводишь глаза, пытаешься спрятаться за книгой, о которой уже давно забыла. Ты же не читала ее, я знаю, смотрела мне через плечо, следила за тем, как умирает мой любимый герой.
- Видишь, как она горит?.. – взмахивая рукой с зажатой сигаретой, огонек на конце вспыхивает ярко, но только на мгновение. – Быстротечно… прелесть ролевых игр, что за короткую реальную жизнь, ты можешь сменить несколько виртуальных.
- Но когда умирает человек в жизни, родным больно, а когда влюбляешься, то сердце заходится в радостном предвкушении…
- Откуда столько пафоса? – я перебиваю тебя, ты еще больше смущаешься, но и начинаешь злиться. – Это только бумага, она горит… я не писатель, после меня не останется ни строчки. Я сказочник, дарю другим сказку, пусть глупенькие девочки за экранами мониторов, считают, что я признаюсь в любви только им, что готов отдать за них жизнь и для меня нет большей радости, чем увидеть их улыбку… если они верят в это, значит они еще совсем дети. Повзрослеют.
- Ты жестокий. Как такой человек может рассказывать сказки?
Я отворачиваюсь к монитору и медленно тушу сигарету, мне нужно пару секунд чтобы снова посмотреть тебе в глаза.
- Но ведь они этого не знают, это наша маленькая тайна, - я опять легкомысленно улыбаюсь, но твой выпад попал в цель.
- Лицемерие это, а не тайна. Боишься реального мира, вот и загнал себя в рамки другого. Глупый ты, а не маленькие девочки… они хотя бы верят, а ты не умеешь и этого! Дай себе шанс, наконец!
Поднимаюсь, пересаживаюсь на диван и обнимаю тебя, целую в макушку.
- Тише, не злись. Прости меня… не знаю, что на меня нашло.
И ты замолкаешь, прижимаешься, смотришь снизу вверх, так беззащитно…ладно, еще одно утро. Оно не изменит ничего, но раз ты просишь дать мне шанс… Цезарь будет жить.
Он поднялся на ноги, чувствуя, как весь мир вокруг плывет, как убегает из-под ног земля, такая привычная раньше и совсем не ясная теперь. Зачем? Для чего? Для кого?.. последний вопрос рывком поставил на ноги, прояснил мир до невозможности, когда видишь не только очертание статуи в темноте, но и мелкие трещины избороздившие ее тело за столетья.
Цезарион метался по комнате, сметая на пол все вещи со стола, подушки с дивана, круша что только можно…
«Тварь! Ничтожество!..»
Он презирал себя за свой поступок, ненавидел за слабость, что не смог сдержать зверя, отпугнул…
«Невозможно удержать ветер», - напомнил противный голосок внутри. Но мужчина не хотел его слышать, он заткнул уши ладонями, замер посреди созданного им хаоса, не только вокруг, но и в душе.
«Не ищи…» слова имеют силу, неимоверную силы. Всего несколько звуков, но они полностью лишили воли. Как бы он не отрицал, как бы ни хотел, но все было уже решено.
Головокружение, слабость во всем теле, горечь на языке. Яд все еще был в организме. Шатаясь, Цезарь дошел до дивана, и рухнул на него лицом вниз. Он закрыл глаза, просыпаться не было ни сил, ни желания. Он предал себя, он предал свои надежды, жить с этим… как можно жить, когда потерял единственно верное, единственно важное?..
Ногти рвали атласную ткань, впивались в обивку, обнажая белоснежную плоть из плена пурпурной ткани. Пух разлетался вокруг, оседая белоснежным, чистым ковров на памяти прошлого…»
Щелкнуть зажигалкой, высекая о кремень маленькую искорку, прикурить, превращая в пепел белую бумагу.
- А я его таки написал…
- Все таки решил убить Цезаря? Он же часть тебя?
Я улыбаюсь, смотрю тебе в глаза.
- О чем ты? Это только игра, буквы на бумаге, - стряхиваю пепел прямо в пачку, сходить за пепельницей как всегда лень.
- Но сколько ты уже пишешь историю этого персонажа? Разве он не твое творение, разве ты не вкладывал в него душу?..
Затягиваюсь глубоко, обжигая легкие едким дымом, смотрю на тебя внимательно, спокойно. Ты почему-то боишься этого взгляда, отводишь глаза, пытаешься спрятаться за книгой, о которой уже давно забыла. Ты же не читала ее, я знаю, смотрела мне через плечо, следила за тем, как умирает мой любимый герой.
- Видишь, как она горит?.. – взмахивая рукой с зажатой сигаретой, огонек на конце вспыхивает ярко, но только на мгновение. – Быстротечно… прелесть ролевых игр, что за короткую реальную жизнь, ты можешь сменить несколько виртуальных.
- Но когда умирает человек в жизни, родным больно, а когда влюбляешься, то сердце заходится в радостном предвкушении…
- Откуда столько пафоса? – я перебиваю тебя, ты еще больше смущаешься, но и начинаешь злиться. – Это только бумага, она горит… я не писатель, после меня не останется ни строчки. Я сказочник, дарю другим сказку, пусть глупенькие девочки за экранами мониторов, считают, что я признаюсь в любви только им, что готов отдать за них жизнь и для меня нет большей радости, чем увидеть их улыбку… если они верят в это, значит они еще совсем дети. Повзрослеют.
- Ты жестокий. Как такой человек может рассказывать сказки?
Я отворачиваюсь к монитору и медленно тушу сигарету, мне нужно пару секунд чтобы снова посмотреть тебе в глаза.
- Но ведь они этого не знают, это наша маленькая тайна, - я опять легкомысленно улыбаюсь, но твой выпад попал в цель.
- Лицемерие это, а не тайна. Боишься реального мира, вот и загнал себя в рамки другого. Глупый ты, а не маленькие девочки… они хотя бы верят, а ты не умеешь и этого! Дай себе шанс, наконец!
Поднимаюсь, пересаживаюсь на диван и обнимаю тебя, целую в макушку.
- Тише, не злись. Прости меня… не знаю, что на меня нашло.
И ты замолкаешь, прижимаешься, смотришь снизу вверх, так беззащитно…ладно, еще одно утро. Оно не изменит ничего, но раз ты просишь дать мне шанс… Цезарь будет жить.
-
-
19.05.2009 в 17:18-
-
19.05.2009 в 17:20спасибо